М.М. Шумилов. "Торговля и таможенное дело в России: становление, основные этапы развития (IX-XVII вв.)"

Действительно, оставаясь в рассматриваемый период основной торговой артерией страны, Волга играла роль сборного пункта льна и сала, которые пользовались устойчивым спросом в Новгороде и Устюге, а также места значительной меновой торговли мехами, привозимыми как с берегов Двины и Ваги, так и из далеких северо-восточных лесов. Из приволжских городов наиболее важными в торговом отношении являлись Тверь, Ярославль, Кострома, Нижний Новгород и Балахна. Основным предметом их торговли был хлеб, вывозившийся в Новгород. Ключом хлебной торговли являлся г. Торжок, за обладание которым постоянно сражались новгородцы с тверскими и московскими князьями.²⁸

В XIV в. по Волге ходили суда различных типов: паузки, карбасы, лодьи, учаны, мишаны, бафты и струги. Русским было хорошо знакомо и Нижнее Поволжье, где находились города Сарай-Бату (1254—1480, первая столица Орды) и Сарай-Берке (около 1260—1395, столица Орды с первой половины XIV в.).²⁹ Сношения с поволжскими городами Орды, где проживало значительное число соотечественников, отличались постоянством. Русские торговые люди встречались здесь с армянскими, персидскими, среднеазиатскими и итальянскими купцами. Устойчивым спросом пользовались товары из Византии и Северного Причерноморья, привозимые венецианцами и генуэзцами, а также поливная посуда из Средней Азии и ордынского Поволжья.³⁰ В 1395 г. Сарай-Берке был разгромлен Тимуром, но затем его восстановили, и в XV в. он продолжал играть важную роль в международной торговле.³¹

В конце XIV в., когда Русь пыталась покончить с зависимостью от Орды, накануне и после Куликовской битвы, произошло ухудшение условий для восточной торговли. Вновь начались опустошительные набеги, от которых в первую очередь страдали Рязанская и Нижегородская области. Терпела волжская торговля и от новгородских ушкуйников («ушкуй» — лодка). Формально их разбойничьи предприятия не санкционировались новгородскими властями. Фактически же последние были осведомлены о них, но не чинили им препятствий, поскольку были заинтересованы в оттоке из Новгорода социально опасного элемента. По мнению Л.В. Черепнина, ушкуйники способствовали подрыву экономических ресурсов Орды (нападения на ордынских купцов, разгром ордынских городов) и сыграли определенную роль в освоении путей восточной торговли. Вместе с тем их действия препятствовали поступательному развитию русской торговли по Волге и Каме. Как бы то ни было, явление ушкуйничества может служить доказательством развития волжской торговли в XIV в.: «...значит, было что грабить, когда образовались такие многочисленные разбойничьи шайки».³²

В XV в. Волжский путь по-прежнему выступал важной торговой артерией. Многочисленные купцы в это время посещали Казань — столицу Казанского ханства (1438—1552) и Астрахань — столицу Астраханского ханства (1459—1556). Через Казань в Москву привозились шелковые ткани из Бухары и многие другие восточные товары. В Астрахань ежегодно отправлялись русские суда за солью.

Караванная дорога между Астраханью и Москвой была трудна, изнурительна и опасна, поэтому купцы обыкновенно присоединялись к посольству, которое почти ежегодно бывало в Москве с подарками от астраханского хана. С этим посольством из Астрахани отправлялось до 300 русских, восточных и даже итальянских купцов³³ с товарами. Татары гнали «великое множество лошадей».³⁴ В русских летописях XV в. сохранилась запись о посольстве Большой Орды в Москву летом 1474 г., когда прибывшие вместе с ним татарские купцы пригнали в русскую столицу для продажи свыше 40 000 лошадей.³⁵

Караван двигался обыкновенно по правой стороне Волги, но иногда сначала следовал по левой, чтобы избежать нападения со стороны ордынцев. Самое опасное место было там, где Волга в своем течении приближалась к Дону. Миновав эту местность, караван переправлялся на правый берег Волги и продолжал путь степью, добираясь до русской столицы.³⁶

В некоторых случаях Волга использовалась для путешествий в Константинополь, Шемаху (столица Ширвана), Дербент, Персию и даже Индию.³⁷ «Находясь на великом Волжском пути, который прямо открывался в Каспийское море и на восток, — писал П.П. Мельгунов, — земля Суздальская не могла не испытывать на себе восточного влияния — и действительно, тот период <...> в полном смысле может назваться периодом преобладающего влияния на нас Востока, — периодом татарским и не по имени только, а по сущности дела <...> Все, что можно было взять для жизненного комфорта, добывалось у нас с востока, что доказывается тем, что большинство названий одежд, тканей и других изделий в нашем русском языке взяты у татар или, вообще, с востока».³⁸

Вопреки расхожему в исторической литературе представлению о значительном сокращении во второй половине XIII—XIV в. числа русских городов, их глубоком экономическом упадке и аграризации, резком падении численности горожан,³⁹ к концу XIV в. в Северо-Восточной Руси насчитывалось не менее 50 городов, или в два с лишним раза больше, чем накануне монголо-татарского завоевания. Происходило их заселение торговыми людьми и свободными ремесленниками. Показательно и то, что новые города возникали практически повсеместно.⁴⁰

В XV в. в результате отделения добывающих промыслов от земледелия возник ряд промысловых и торговых поселков. Некоторые города стали играть роль областных рынков. Развитие торговли, в которой особенно активно участвовали монастыри, вело к преодолению торговой замкнутости отдельных районов и установлению связи между ними. Купцы все чаще преодолевали государственные границы отдельных исторических областей. Однако в основе своей экономика Руси XII—XV вв. сохраняла натуральный характер, отличаясь слабостью товарно-денежных отношений и преобладанием разобщенных местных рынков. Политическая раздробленность тормозила развитие товарного обращения.⁴¹

Для московского купечества XIV—XV вв. была характерна значительная имущественная и социальная дифференциация. Его высшую группу, привилегированный слой составляли участвовавшие в крупной международной торговле гости нарочитые, иногда в источниках именуемые купцами великими. Среди них особо выделялась корпорация гостей-сурожан, торговавших через Сурож и Кафу с Византией, итальянскими городами и Турцией.⁴² Хотя не сохранилось никаких документов, свидетельствующих об их правовом статусе, по-видимому, зачатки корпоративной организации у сурожан существовали. Они «имели определенные обязанности по отношению друг к другу, пользовались льготами и привилегиями (например, правом на приобретение земельных владений), очевидно, устраивали в складчину общие пиры (братчины), строили церкви», часто выполняли дипломатические поручения великих князей, служили им информаторами и переводчиками.⁴³ Ступенькой ниже стояли московские суконники, промышлявшие в основном скупкой и перепродажей западноевропейского сукна. К третьей группе относились обычные купцы, участвовавшие во внутреннем обмене. Несмотря на то что отдельные разряды купечества еще не четко различаются в источниках XIV—XV вв., можно с уверенностью сказать, что и гости, и суконники, и купцы принадлежали к числу «лучших людей» и возвышались в социальном и имущественном отношении над «черными людьми» — остальным населением городского посада.⁴⁴

В рассматриваемый период Москва сделалась всероссийским центром по продаже мехов, смолы и воска. За этими товарами в русскую столицу приезжали польские и немецкие купцы. В свою очередь, московские гости бывали в Литве, торговали в Киеве, Полоцке, Вильне, Путивле и других местах, куда они привозили меха, одежду, москательные товары. Летний путь к Москве пролегал по Москве-реке, судоходство на которой начиналось за 40 верст до Можайска. Впрочем, купцы предпочитали зимние ярмарки. Торговля в русской столице происходила в гостином дворе — обширном каменном здании, лавки которого поражали иностранцев разнообразием товаров.

По описанию венецианского дипломата Иосафата Барбаро, в зимнее время в Москву привозили такое множество быков, свиней и других животных, уже ободранных и замороженных, что за один раз можно было купить до двухсот туш.⁴⁵ Его современник и земляк Амброджо Контарини также отмечал, что Москва изобиловала всякого рода хлебом и другими «жизненными припасами», которые продавались задешево. Он свидетельствовал, что ежегодно в конце октября купцы ставили на льду Москвы-реки свои лавки с разными товарами, устраивая таким образом главный столичный рынок: на протяжении всей зимы здесь торговали хлебом, говядиной, свининой, дровами, сеном и другими востребованными товарами. Купцы из Германии и Польши в течение зимы покупали «исключительно меха — соболей, лисиц, горностаев, белок и иногда рысей».⁴⁶

С падением новгородской самостоятельности в конце XV в. Москва окончательно сделалась средоточием политических и экономических интересов Северо-Восточной Руси, притягательным рынком мехов, смолы и воска не только для польских и немецких, но также для греческих, персидских, армянских, литовских и других купцов, ранее уклонявшихся от прямого участия в московской торговле.⁴⁷

Важное торговое значение приобрел г. Дмитров, расположенный к северо-востоку от Москвы. Отсюда начинался водный путь по Яхроме, Сестре и Дубне к Волге. В Дмитров доставлялась рыба с Шексны, восточные товары могли следовать сухопутным транзитным путем прямо до Москвы. Окрестные села, Рогачев на р. Сестра и Кимры на р. Волга являлись местными центрами хлебной, соляной и мясной торговли. На берегу Белого озера возник обширный рынок в Белоозере (совр. Белозерск),⁴⁸ где осуществлялась торговля мехами, солью и рыбой. Из Белоозера, через оз. Кубенское, ходили в Устюг, куда отправляли хлеб, кожу и различные ремесленные товары для обмена у местного населения на меха.⁴⁹

Торговое движение от Устюга до Холмогор, где устраивалась меховая ярмарка, существовало уже в начале XV в. Промысловые и торговые люди спускались от Холмогор по Северной Двине в Белое море, направляясь затем к устью р. Мезень. Продолжая свой путь, они достигали р. Пеза, преодолевали короткий волок и входили в р. Цильма, а затем в широкую Печору, которой достигали Пустозерска, находившегося в низовьях реки у оз. Пустое. Некоторые ходили на р. Уса (правый приток Печоры), оттуда волоком в Сосьву (Сысву), спускались в Обь и доходили до р. Иртыш. По берегам северных морей русские охотились на белых медведей, моржей, ловили рыбу, вываривали соль, которую сбывали в Белоозеро. Одновременно русские из Устюга продолжали осваивать Вятскую землю⁵⁰ и Пермь,⁵¹ также пользуясь водным путем, прерывавшемся лишь на небольшое расстояние между реками Юг и Вятка.⁵²

До конца XV в. регулярно проводилась многолюдная ярмарка у Холопьего городка в 50 км от места впадения р. Молога в Волгу. Ярмарка была открыта ежегодно в течение четырех месяцев. Кроме русских купцов туда приезжали татары, персы, греки, немцы, поляки, литовцы, шведы, итальянцы и другие, которые занимались променом тканей, одежды, ножей, топоров, посуды, меховых и некоторых других товаров.⁵³

К концу XV в. ярмарка у Холопьего городка начала терять свое значение, все больше уступая Казани, где ежегодно проводилась летняя ярмарка на Купеческом острове. Многие русские купцы ездили в Казань ежегодно, а некоторые из них торговали в столице Казанского ханства и в зимние месяцы.⁵⁴

В рассматриваемый период известными русскими городами, торговавшими с Литвой, Польшей, ливонскими и ганзейскими городами, являлись Смоленск, Полоцк, Витебск, а также Псков. Уже в XII в. они сбывали свои товары в Двинском устье, на о. Готланд и в северогерманских городах Балтийского побережья. В договорах с северо-западными русскими областями изначально ведущая роль принадлежала ливонским городам. «Именно Рига, — отмечал И.М. Кулишер, — вследствие своего особенно выгодного географического положения, приобретает господствующее значение в торговле и в регулировании ее, постепенно отстраняя все прочие <...> Ганза же совершенно не вмешивалась в эти дела, по-видимому по той причине, что и самое участие ее в торговле здесь все более сокращалось. Дело дошло до того, что в 1478 г. Рига прямо заявила Девентеру и другим приморским городам, что никто не может торговать с русскими в Полоцке, кроме Риги и ее округа».⁵⁵

Находясь в верхнем течении Днепра, Смоленск занимал чрезвычайно выгодное географическое положение. Близость города к Западной Двине открывала ему возможность легких сношений с Балтийским морем. Не исключено, что еще на рубеже XI—XII вв. смоляне проложили торговый путь в г. Висбю на о. Готланд.⁵⁶ После основания Риги (1201) их торговые контакты с немцами приобрели правильный регулярный характер. Немецкие купцы часто посещали Смоленск, некоторые из них постоянно гостили в этом городе. У них был свой гостиный двор с католической церковью св. Марии. В свою очередь в Риге постоянно проживало до 80 семейств русских купцов, преимущественно из Смоленска и Полоцка, которые занимали там целую улицу и имели свою церковь.

<<   [1] ... [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] ...  [88]  >>