М.М. Шумилов. "Торговля и таможенное дело в России: становление, основные этапы развития (IX-XVII вв.)"

1.4. Денежное обращение. Ростовщичество. Зарождение таможенной политики

Письменные источники X—XIII вв. позволяют составить лишь весьма приблизительное, схематичное представление о финансовой системе Древней Руси. В частности, они свидетельствуют об участии в денежном обращении серебряных монет, которые назывались кунами, и о том, что в основе денежно-весовой системы лежала гривна, служившая всеобщим мерилом стоимости: все оскорбления чести, членовредительство, побои и покушения на физическую неприкосновенность, имевшие место в быту, карались штрафами и вознаграждениями в пользу князя и частных лиц, которые определялись известной системой гривен кун. Согласно «Краткой правде» (основной законодательный источник XI в.), 1 гривна = 20 ногат = 25 кун = 50 резан. «Пространная правда» (XII в.) зафиксировала иное соотношение мелких денежных единиц с гривной: 1 гривна = 20 ногат = 50 кун (резана уже не упоминается). На основании письменных источников в литературе также сложилось мнение, что 1 векша (веверица) — 1/100 гривны, 1 гривна серебра = ⅒ часть гривны золота и т. д.³²⁰

Несмотря на то что в литературе продолжают высказываться характерные для дореволюционной историографии предположения о всеобщем применении в течение IX—XII вв. русской истории шкурок белок и куниц в виде товаро-денег,³²¹ данные археологии и нумизматики подтверждают сведения об обращении на территории Древней Руси серебра в виде как иноземной, так отчасти и русской монеты.³²² Это позволяет предположить, что еще в древности восточные славяне были знакомы с римскими серебряными денариями (динариями), которые могли выполнять различные денежные функции. Со временем фонд римских монет истощился. Наступил затяжной «безмонетный период», который продолжался до появления на Руси в начале IX в. первых арабских дирхемов. Если отдельные римские монеты еще обнаруживаются в позднейших кладах восточного серебра, то «вовсе неизвестны римские клады с отдельными восточными монетами».³²³ На этом основании в литературе уже ставилась под сомнение «бесспорность» связи весовых систем Киевской Руси с весовыми системами славян Поднепровья и Поднестровья первых веков нашей эры.³²⁴

По мнению И.Г. Спасского, В.Л. Янина, А.Л. Монгайта и некоторых других авторов, приток восточной или куфической монеты на Русь начался в конце VIII в.³²⁵ Так, В.Л. Янин относит начало массового притока дирхемов к концу VIII — первой трети IX в., объясняя это тем, что экономика восточного славянства в то время испытывала острую потребность в металлических знаках обращения, а А.Л. Монгайт — даже к более раннему времени.³²⁶ В.В. Кропоткин ставит под сомнение этот вывод, обращая внимание на то, что даже на территории Хазарского каганата наиболее ранние клады дирхемов «относятся к рубежу и самому началу IX в.». По его словам, проникновение куфической монеты в Восточную Европу началось лишь в IX в.,³²⁷ поскольку само товарное производство и развитое денежное обращение у славян получили развитие не ранее IX—X вв.³²⁸

«Дирхемы, приходившие в русское обращение с Востока, — отмечал И.Г. Спасский, — чеканились на огромной территории — во множестве городов Средней Азии, Ирана, Закавказья, Месопотамии и Малой Азии, на африканских берегах Средиземного моря и даже в арабской части Испании. В течение двухвекового непрерывного притока их на Русь имели место различные династические перемены и политические перегруппировки на Востоке, происходил распад Халифата, возникали новые государства, что сказывалось и на вновь выпускавшейся монете. По именам приходивших к власти династий различают группы омайядских, аббасидских, саманидских, бувейхидских диргемов и многие другие».³²⁹ По мнению А.Л. Монгайта, встречающиеся большие колебания в весе дирхемов объясняются не только чеканкой их на разных монетных дворах, разными правителями, но главным образом принятым в средние века методом чеканки «al marco», когда за основу принимался средний вес монет целого выпуска.³³⁰ Конечным потребителем куфической монеты являлся Балтийский регион. Достаточно сказать, что на территории Швеции к настоящему времени обнаружено не менее 80 000 восточных монет, из них 40 000 — на острове Готланд.³³¹

Вместе с дирхемами на Русь попадали единичные экземпляры серебряных драхм сасанидских царей Ирана IV—VII вв.³³² В X в. монетные дворы в Булгаре и Суваре осуществляли подражательную чеканку дирхемов.³³³ По-видимому, еще один центр подражательной чеканки дирхемов находился где-то на территории Хазарского каганата.³³⁴

X век был периодом расцвета культуры арабских государств, связанных торговлей с Русью, наибольшего распространения на Руси куфической монеты. Однако уже в последней трети X в. распространение дирхемов в русских землях заметно пошло на убыль в связи с ослаблением, а затем полным прекращением их притока из стран Халифата.³³⁵ По мнению В.Л. Янина и В.П. Даркевича, кризис восточного серебра, начавшийся еще во второй трети X в., в первую очередь был вызван исчерпанием серебряных рудников в Средней Азии.³³⁶ К 964 г. обращение дирхема в южнорусских областях в основном прекратилось.³³⁷ В северной же полосе от Волги до Прибалтики обращение дирхемов сохранялось до начала XI в., после чего сомкнулось с приходившими им на смену западноевропейскими монетами — денариями.³³⁸

В XI в. чеканка серебряной монеты на Востоке почти повсеместно прекратилась: «...ее место в обращении заняли имевшая кредитный характер (только для внутреннего обращения) медная монета и золото».³³⁹ Кризис восточного серебра явился причиной ослабления дальних торговых связей Киевской Руси.

Реконструируя систему денежного обращения Древней Руси, И.Г. Спасский поддерживал вывод, сформулированный еще в дореволюционной историографии, о том, что дирхем выступал в роли реальной платежной единицы. Одновременно он оспаривал мнение, будто восточные деньги представляли собой лишь одну из форм измельченного серебра «и что платежи серебром-монетой производились только по весу».³⁴⁰ Справедливость своих выводов он подтверждал находками в древних кладах весов и гирек, предназначавшихся для поверки массы монеты, а не для отвешивания ее.³⁴¹ В этой связи И.Э. Клейненберг указывал, что вследствие непостоянного веса дирхемов их рационально было принимать с поверкой взвешиванием на весах, мало чем отличавшихся от современных ручных аптекарских весов.³⁴² В.Л. Янин убежден, что привозные дирхемы выполняли основные функции денег, обеспечивая внутреннее товарное обращение.³⁴³ С этим соглашается и В.М. Потин, который стремится доказать, что «основной причиной притока куфических монет в Восточную Европу были потребности внутренней торговли и ремесла».³⁴⁴ А.Л. Монгайт лишь допускал, что масса дирхема легла в основу русской денежной системы — куны Правды Русской,³⁴⁵ По мнению же В.П. Даркевича, дирхемы выступали не только платежной, но и материальной ценностью, принимаемой на вес.³⁴⁶

Догадка о том, что «куны» Древней Руси — это дирхемы, и сменившие их денарии, и русские сребреники первой чеканки, высказывалась еще в дореволюционной литературе И.Е. Забелиным, а затем была поддержана и развита А.И. Черепниным, Н.П. Бауэром, Б.А. Романовым, И.Г. Спасским и некоторыми другими авторами.³⁴⁷ При этом само происхождение летописного термина «куна» по-прежнему остается загадкой. Так, для одних авторов слова древнерусского языка «кунолюбие» и «сребролюбие» являются синонимами. С точки зрения И.Г. Спасского, древнейшее общеславянское название монеты созвучно слову coin. Так называются монеты в английском и французском языках со значением «чекан», «штемпель» (в поздней латыни cuneus — кованый, сделанный из металла). Возможно, что в связи с обращением римских денариев латинский термин перешел и в славянские языки, надолго закрепившись в них в общем значении «деньги».³⁴⁸ Однако в отечественной историографии продолжает преобладать мнение о том, что термин «куна» — денежная единица — восходит к названию пушного зверька, а само его возникновение объясняется практикой употребления куньих мехов в качестве платежного средства в глубокой древности.³⁴⁹ Именно по этой причине, полагал Б.А. Романов, дирхем, постоянно составлявший эквивалент шкурки куницы, стал называться «куной», а четвертая или, быть может, даже меньшая часть дирхема — «веверицей» или, позже, «векшей».³⁵⁰

А.Л. Монгайт вообще ставил под сомнение тот тезис, что монеты, обнаруженные в кладах VIII—XII вв., служили средством внутреннего обращения. Он не без оснований утверждал, что в VIII—X вв. в Древней Руси еще не было развитого общественного разделения труда, город не успел отделиться от деревни, товарно-денежные отношения не получили должного развития. Даже в I—XI вв., когда возникли города с развитыми ремесленными посадами, «экономическая противоположность города и деревни едва выходила из зачаточного состояния». Таким образом, по мнению А.Л. Монгайта, приток восточной серебряной монеты вызывался потребностями не столько денежного обращения (среди находок почти полностью отсутствуют стертые монеты; факты обнаружения денег в крупных кладах тоже свидетельствуют о концентрации денег у отдельных держателей), сколько ремесленничества (в X—XI вв. наступил расцвет массового производства серебряных украшений). Серебро также могло служить мерой цен в простой меновой торговле.³⁵¹ Это мнение в целом разделяет и В.П. Даркевич. Характеризуя экономику Киевской Руси в IX—X вв. как потребительскую, он также говорит о полном господстве в тот период времени натурального хозяйства, крайне низком уровне товарного производства, преобладании работы на заказ, а не на рыночный сбыт. Значительная часть дирхемов выводилась из оборота, оседая в кладах и находя применение в качестве ювелирного сырья.³⁵²

В.Л. Янин первым обратил внимание на то, что в кладах аббасидских дирхемов первой трети IX в. преобладают монеты, чеканенные в африканских центрах Халифата. Масса этих дирхемов обычно составляет 2.73 г. (с 30-х гг. IX в. стали распространяться дирхемы азиатской чеканки массой около 2.85 г). «Указанное обстоятельство, — отмечает В.Л. Янин, — оказывается очень важным для решения проблемы о времени складывания древнейшей русской денежно-весовой системы».³⁵³ Проникавшие в Русь восточные дирхемы массой 2.73 г становились к уже бытовавшей здесь гривне массой 68.22 г в оригинальное отношение 1:25.³⁵⁴ В гривне IX—X вв., весившей, по предположению Янина, 68.22 г, содержалось 25 дирхемов африканской чеканки массой по 2.73 г каждый. Поскольку же, согласно Правде Русской, гривна изначально заключала в себе 25 кун, то можно предположить, что именно дирхем первой трети IX в. и стал куной. Если бы формирование древнейшей системы произошло в более поздний период, то соотношение гривны и куны было бы иным. В.Л. Ятин также полагал, что на протяжении IX — первой трети X в. новых денежно-весовых единиц в системе не появилось, поскольку в этот период преобладали клады, «состоящие исключительно из целых монет».³⁵⁵ Таким образом, налицо стремление доказать метрологическую связь древнейших русских серебряных монет с дирхемом.

В.Л. Янин настаивает и на том, что древнейшая русская гривна массой 68.22 г первоначально имела привязку к римскому денарию, масса которого в начале новой эры составляла 3.41 г (20 денариев = 1 гривна). Возникновение русских единиц взвешивания, по его мнению, произошло в первые века новой эры, когда в Восточной Европе распространились значительные массы римской монеты. Прием и учет последней на основе древнего славянского счета породил в это время весовую единицу в 68.22 г и кратные ей.³⁵⁶ И.Г. Спасский тоже относил возникновение наиболее ранних общеславянских денежно-счетных и весовых понятий к «римскому времени».³⁵⁷ Несмотря на то что уже в IX в. масса и качество серебра дирхемов, когда они обращались в Восточной Европе, «не оставались неизменными»,³⁵⁸ тем не менее на протяжении всего IX в. в русском денежном обращении сортировка монеты производилась по норме куны (2.73 г).³⁵⁹

Во второй трети X в., во время широкого распространения саманидского дирхема начался «кризис восточной серебряной чеканки». Это привело к тому, что сортировка арабской монеты стала осуществляться по нормам не только старой куны (2.73 г), но и новой единицы — ногаты (от арабского «нагд» — отборная монета), составлявшей 3.41 г или двадцатую часть гривны.³⁶⁰ «Название ногата... — отмечал И.Г. Спасский, — первоначально возникло из-за необходимости отличать более доброкачественные дирхемы от обращавшихся рядом с ними худших».³⁶¹ Поэтому ногата всегда была больше куны (в XI в. ногата = 1/20 гривны и 1.25 куны, с XII в. — 1/20 гривны и 2.5 куны). Наряду с сортировкой и отбором по нормам денежно-весовой системы со второй половины X в. монету резали, дробили, применяя взвешивание. Происходило дальнейшее усложнение системы: появилась мелкая фракция гривны — резана (1.36 г), равная ½ куны.

<<   [1] ... [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] ...  [88]  >>