М.М. Шумилов. "Торговля и таможенное дело в России: становление, основные этапы развития (IX-XVII вв.)"

В самом конце правления Дмитрия Донского была проведена первая в России монетная реформа, в результате которой масса деньги была понижена до 0.92 г, что соответствовало половине новгородской белы; три московские деньги стали равны двум ордынским дирхемам Тохтамыша, широко распространенным в Рязани. Понижение массы московской деньги повлекло за собой изменение других единиц московской денежной чеканки: 1 рубль = 10 гривнам = 200 деньгам = 184.28 г; 1 гривна = 20 деньгам = 18.43 г; 1 деньга = 0.92 г. «Результатом этой реформы, — указывает В.Л. Янин, — было впервые осуществившееся отделение денежной единицы от весовой. Рядом со старым рублем, который отныне сохраняется лишь в виде весовой единицы — гривенки (204.756 г), появляется чисто денежная единица — рубль в 184.28 г».¹³⁵ При этом разница старого и нового рублей составляла 20.47 г, или величину одной старой гривны. Иными словами, 9 старых денег = 10 новым.¹³⁶

Следующая денежная реформа, в ходе которой весовая норма московской деньги понизилась до 0.86—0.87 г, произошла около 1409 г. при Василии I Дмитриевиче (1389—1425). Вероятно, что и это преобразование было обусловлено необходимостью согласования московской денежной системы с рязанской и тверской (монеты удельных княжеств повторяли изменения норм денег своих великих княжеств). В конце правления Василия Дмитриевича весовая норма московской денги понизилась до 0.73 г.¹³⁷

При московском князе Василии II Темном (1425—1462) чеканка почти перестала отдаваться на откуп многочисленным ремесленникам. В Москве был создан большой, хорошо организованный монетный двор, началось количественное ограничение типов выпускаемой монеты, вводилась в обращение стандартная монета, изменялся тип удельных денег. Они становились стандартными, рядом с именами удельных владельцев на них в обязательном порядке помещалось имя великого князя московского. Некоторые типы удельных денег чеканились на Московском монетном дворе и т. д.¹³⁸

В ходе феодальной войны во второй четверти XV в. Василию II пришлось на время уступить московский стол галичским князьям. В 1446 г. в Москве обосновался Дмитрий Шемяка, успевший к тому времени понизить монетную норму до 0.59 г в своем княжестве. То же самое он проделал и с московской деньгой. После победы и возвращения себе московского стола Василий II не стал восстанавливать прежнюю монетную норму. Однако он запретил чеканку монеты в уделах, не останавливаясь при этом перед ликвидацией самих уделов. Раздвигая московские границы, князь также содействовал расширению зоны обращения московских денег.¹³⁹

В последние годы своего княжения Василий II понизил весовую норму деньги до 0.395 г. Это привело к очередному падению ценности московского рубля (счетного): 1 рубль = 10 гривнам = 200 деньгам = 78.92 г; 1 гривна = 20 деньгам = 7.89 г; 1 деньга = 0.395 г, что приблизительно соответствовало ½ новгородки. При нем также прекратилась монетная чеканка в ряде великих и удельных княжеств. С 1456 г. новгородская монета чеканилась под контролем Московского княжества, хотя и с сохранением местной метрологии.¹⁴⁰

Параллельно с московской существовала новгородская денежная система. Значительно отличаясь от первой, она до 1410 г. имела такой общий вид: 1 рубль = 13 гривнам кун = 91 беле = 364 кунам = 170.1 г; 1 гривна кун = 7 белам = 28 кунам = 13.08 г; 1 бела = 4 кунам = 1.87 г; 1 куна = 0.47 г.¹⁴¹

В 1410 г. новгородцы «куны отложиша» стали пользоваться «лопьци и гроши литовьскыми и артуги немечкыми», т. е. иностранной монетой. Артиг, хорошо известный в нумизматике Ливонии, в то время содержал около 0.8 г серебра и занимал промежуточное положение между белой и куной. Подстановка артуга (артига) в новгородскую систему в качестве 1/14 гривны привела к изменению общего вида последней. Таким образом, в XV в. на Русском Севере сложился особый новгородский денежный счет: 1 рубль = 15 гривнам = 216 деньгам = 170.1 г; 1 гривна = 14 деньгам = 11.04 г; 1 деньга = 0.79 г. С 1420 г. новгородцы осуществляли чеканку собственной монеты. Норма артига стала нормой новгородской деньги.

Имея массу около 0.8 г, новгородская деньга ценилась как две московские. Тип новгородской деньги сохранялся до присоединения Новгорода к Москве в 1478 г. Затем надпись «Великого Новгорода» на несколько лет была заменена титулом великого князя, после чего (при сохранении прежней весовой нормы) и на лицевом штемпеле появилось изображение московского «ездеца».¹⁴² В 1478 г. Новгородский денежный двор, утратив самостоятельность в чеканке монеты, стал периферийным монетным двором Московского государства, просуществовав тем не менее до 1663 г.¹⁴³

Таким образом, в конце XV в. произошло объединение московской и новгородской денежных систем. Это проявилось в том, что новгородские монеты прежней массы (0.79 г) стали выпускаться с изображением московской эмблемы — «ездеца» и надписью «Осподарь всея Руси». Такие деньги получили название «Новгородок». В отличие от них московские деньги, содержавшие в своей легенде обозначение «денга московская», получили название «московок». После 1478 г. новгородская деньга фактически «встроилась» в московскую систему, получившую Такой окончательный вид: 1 рубль = 10 гривнам = 100 новгородским деньгам («новгородкам») = 200 московским деньгам («московкам»); 1 гривна = 10 новгородским деньгам = 20 московским деньгам; 1 новгородская деньга = 2 московским деньгам. Как можно заметить, именно московская и новгородская денежные системы своим слиянием во второй половине XV в. породили национальную денежную систему, действующую до настоящего времени.

Примечания

⁹⁶ Спасский И.Г. Русская монетная система. 4-е изд., доп. Л., 1970. С. 62.

⁹⁷ Там же; Потин В.М. Древняя Русь и европейские государства в X—XIII в. Л., 1968. С. 81.

⁹⁸ Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 61.

⁹⁹ Там же. С. 75.

¹⁰⁰ Янин В.Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. М., 1956. С. 46.

¹⁰¹ Янин В.Л. Нумизматика и проблемы товарно-денежного обращения в Древней Руси // ВИ. 1955. № 8. С. 142.

¹⁰² Янин В.Л. О метрологической закономерности в развитии русских монетных норм // АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 19.

¹⁰³ Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 68.

¹⁰⁴ Монгайт А.Л. Рец. на кн. В.Л. Янина «Денежно-весовые системы русского средневековья» // ВИ. 1958. № 3. С. 186.

¹⁰⁵ Рыбина Е.А. Археологические очерки новгородской торговли X—XIV вв. М., 1978. С. 87.

¹⁰⁶ Свердлов М.Б. Источники для изучения русского денежного обращения в XII—XIII вв. // ВИД. 1978. Т. 9. С. 3—16.

¹⁰⁷ Фехнер М.В. Некоторые сведения археологии по истории русско-восточных экономических связей середины XIII в. // Международные связи России до XVII в.: Сб. статей / Под ред. А.А. Зимина, В.Т. Пашуто. М., 1961. С. 47. Еще в XI в. на Русь по Волжскому пути завозились ближневосточные золотостеклянные и серебростеклянные бусы, среднеазиатские бусы из сердолика, горного хрусталя и аметиста (Даркевич В.П. Международные связи. С. 390).

¹⁰⁸ Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 69; Янин В.Л. Русские денежные системы IX—XV вв. // Древняя Русь. Город, замок, село / Отв. ред. Б.А. Колчин. М., 1985. С. 365.

¹⁰⁹ Янин В.Л. Русские денежные системы... С. 365. А.Л. Монгайт не разделял оптимизма В.Л. Янина по поводу обращения в качестве денег пряслиц, бус, браслетов (Монгайт А.Л. Рец. на кн. В.Л. Янина... С. 187).

¹¹⁰ Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 71.

¹¹¹ Там же.

¹¹² Котляр Н.Ф. Еще раз о «безмонетном» периоде денежного обращения Руси (XII—XIII вв.) // ВИД. 1973. Т. 5. С. 160.

¹¹³ Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 68.

¹¹⁴ Янин В.Л. Русские денежные системы... С. 366.

¹¹⁵ Там же.

¹¹⁶ Котляр Н.Ф. Еще раз о «безмонетном» периоде... С. 168. До этого Б.А. Романов высказывал предположение о том, что Южная Русь еще с конца XI в. отказалась от всякого монетного обращения, не считая незначительного выпуска монет тмутараканского князя Олега-Михаила Святославича (1083—1094) (Романов Б.А. Деньги и денежное обращение // История культуры Древней Руси. Домонгольский период. М.; Л., 1948. Т. 1. С. 390).

¹¹⁷ Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 71.

¹¹⁸ Там же. С. 72.

¹¹⁹ Там же.

¹²⁰ Там же. С. 109. Чеканка золотых началась при Иване III.

¹²¹ Российское законодательство X—XX веков [Тексты и коммент.]: В 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1984. Т. 1. С. 278—279.

¹²² Янин В.Л. Русские денежные системы... С. 366.

¹²³ До первой половины XV в. новгородский рубль оставался все тем же серебряным бруском массой около 200 г.

¹²⁴ Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 75.

¹²⁵ Там же. С. 76.

¹²⁶ Там же. С. 77.

¹²⁷ Там же.

¹²⁸ Лишь в XVIII в. в русском языке утвердилось написание слова «денга» с мягким знаком — «деньга».

¹²⁹ Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 79.

¹³⁰ Там же. С. 93.

¹³¹ Святловский В.В. Примитивно-торговое государство... С. 136.

¹³² Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 78. П.П. Мельгунов заблуждался, полагая, что чеканке монет русские научились у татар, вследствие чего «русское слово куна заменилось татарским теньга, позднее перешедшим в нашу деньгу» (Мельгунов П.П. Очерки... С. 116).

¹³³ Янин В.Л. Русские денежные системы... С. 365.

¹³⁴ Там же. С. 96.

¹³⁵ Янин В.Л. О метрологической закономерности... С. 19.

¹³⁶ Там же. С. 20.

¹³⁷ Янин В.Л. Русские денежные системы... С. 367—368.

¹³⁸ Там же.

¹³⁹ Там же. С. 368.

¹⁴⁰ Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 82.

¹⁴¹ Янин В.Л. Русские денежные системы... С. 366.

¹⁴² Спасский И.Г. Русская монетная система. С. 93.

¹⁴³ Там же.

2.3. Правовое регулирование торговли и таможенного дела

Законодательную основу торговой и таможенной деятельности в удельное время составляли грамоты (ярлыки) монгольских ханов на право свободной торговли в Северо-Восточной Руси, междукняжеские договоры (договорные грамоты князей великих и удельных), духовные грамоты великих и удельных князей и т. д.

Несмотря на то что удельный порядок ослабил и даже разрушил политическое (государственное) единство Русской земли,¹⁴⁴ ханские ярлыки однозначно свидетельствуют о том, что в XIII—XV вв. Северо-Восточная Русь представляла собой единую в торговом и таможенном отношении территорию.¹⁴⁵

Междукняжеские договоры лишь на первый взгляд формировали отношения постоянных соперников и врагов, презиравших чужие права и свои обязанности. М.Ф. Владимирский-Буданов был совершенно прав, утверждая, что при более внимательном рассмотрении вся совокупность этих отношений представляла собой тесный союз, приближавшийся уже к государственному единству.¹⁴⁶ «Договорами, — развивал эту же мысль С.Ф. Платонов, — определялись и взаимные отношения заключивших их князей и единство их политики по отношению к прочим князьям и внешним врагам Руси. Если князья договаривались как равноправные владетели, они называли себя "братьями"; если один князь признавал другого сильнейшим или становился под его покровительство, он называл сильнейшего "отцом" или "братом старейшим", а сам назывался "братом молодшим"».¹⁴⁷

В постоянный торговый и таможенный союз государств Северо-Восточной Руси входили Москва, Тверь, Рязань, Псков и Новгород, «так что в частный договор между двумя княжествами обычно включаются и все прочие».¹⁴⁸ М.Ф. Владимирский-Буданов указывал и на то обстоятельство, что власти одного княжества обязаны были исполнять приговоры судов другого, а каждый свободный человек одного княжества мог преследовать должника или холопа на территории другого: «...татя, разбойника и душегубца выдати по исправе».¹⁴⁹

В таможенной практике господствовали «консервативные» начала. Так, вступая в договорные отношения с князьями Северо-Восточной Руси, новгородцы стремились оградить себя от появления в их земле новых мытных застав и постоянно добивались, чтобы с новгородских купцов в Суздальской земле взимались лишь мытные пошлины в размере двух векш (белок) с воза, ладьи, а также с короба хмеля и льна.¹⁵⁰

Взаимные договорные грамоты великих князей московских с великими князьями тверскими и рязанскими также убедительно свидетельствуют о стремлении властей поддерживать прежний порядок в деле таможенного обложения и пресекать здесь любые возможные нововведения. Законодательство старалось лишь узаконить обычай. Так, в числе условий, заключенных в 1368 и 1375 гг. великим князем московским Дмитрием Ивановичем с великим князем тверским Михаилом Александровичем, говорилось: «А мытов ти новых и пошлин не замышляти», «а мыта ти держати и пошлины имати по старой пошлине у наших гостей и у торговцев». Такие же условия были заключены в 1382 г. между Дмитрием Ивановичем и великим князем рязанским Олегом Ивановичем, а также в 1402 г. между великим князем московским Василием Дмитриевичем и великим князем рязанским Федором Ольговичем.¹⁵¹ Они повторялись и на протяжении XV в. во всех договорных грамотах великих князей московских с великими князьями тверскими и рязанскими. «Во всех этих грамотах, — указывал Е.Г. Осокин, — в[еликие] князья взаимно обязываются оставить таможенные пошлины в том виде, как они существовали при прадедах, дедах и отцах».¹⁵² Удельные князья московского, тверского и рязанского княжеских домов постоянно принимали участие в этих договорах.

<<   [1] ... [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] ...  [88]  >>