М.М. Шумилов. "Торговля и таможенное дело в России: становление, основные этапы развития (IX-XVII вв.)"

4.2. Балтийская торговля

Своеобразно в рассматриваемый период складывались русско-шведские торговые отношения. В условиях Смуты шведы оккупировали Карелию, все земли по течению Невы, а также Новгород, который удерживали с 1611 по 1617 г. На захваченной территории были установлены торговые преференции для шведских купцов. Так, согласно памяти новгородским таможенным головам от 2 октября 1612 г. в Новгороде продажные товары, доставленные «немцами свейских городов», подлежали пошлине алтыну с рубля (3%), в таком же размере облагались покупные русские товары, вывозимые «свейскими немцами» из Новгорода. Торговые операции купцов из других стран облагались в двойном размере: «А которые не свейских городов немцы учнут приезжать с товары, и с их товаров имать с рубля по два алтына; а купив товар в Великом Новегороде поедут из Новагорода, и с их товаров имать с рубля по два ж алтына».⁵¹

Факт льготного таможенного обложения торговых людей из Швеции подтверждается «Таможенной записью 1615 г. о взымании пошлин в Невском устье» (при впадении Охты в Неву напротив Смольного монастыря), где шведы в 1611 г. построили земляное укрепление, получившее затем название Ниеншанц — Невское пристанище, Невский острог, Невские Канцы, Канцы, Ниен. Весной 1615 г. по распоряжению шведского военачальника Эверта Горна здесь был установлен новгородский таможенный пост, где велено было собирать «государеву таможенную пошлину с торговых немецких и русских людей, которые ездили с Невского устья в Орешек и в Новгород и назад и которые немецкие и русские люди торговые стоя торговали на Невском устье». По утверждению Г.М. Коваленко, «пост в Невском устье стал первой новгородской пограничной таможней. В мае—октябре 1615 г. сюда пришло 14 торговых судов — из Нидерландов, Стокгольма, Норчепинга, Выборга, Ревеля, Нарвы, Ивангорода и других городов. На них везли главным образом продукты питания: мясо, рыбу, масло, хлеб, муку, зерно, соль, мед, сыр, солод, яблоки, а также алкогольные напитки: водку, вино, пиво».⁵² Привозные товары торговых иноземцев оценивались в рублях и облагались по ставке «с рубля по два алтына» (6%), в то время как «свецские люди» платили пошлину «с рубля по алтыну» (3%). От уплаты пошлин были освобождены товары, поступавшие на имя шведских военачальников Якоба Делагарди и Самуила Коброна.⁵³

По условиям Столбовского «вечного мира» между Россией и Швецией, вступившего в силу в 1618 г., к Швеции перешла вся Ижорская земля с русским побережьем Балтийского моря, с городами Ям, Копорье, Орешек, а также правый берег р. Нарова с Ивангородом. Таким образом, на многие десятилетия Россия оказалась совершенно отрезанной от Балтийского побережья. В договоре было записано право подданных одного государства свободно и беспрепятственно вести торговлю на всей территории другого государства. Отныне купцы из Шведского королевства могли «вольно и беспомешно» приезжать с торговой целью в любой русский город, им также разрешалось иметь торговые дворы в Москве, Новгороде и Пскове. Освобождения от пошлин при этом не предусматривалось. Их уплату надлежало производить в «прямых таможнях», т. е. по месту торговли.

Русские торговые люди в Швеции наделялись аналогичными правами. В то же время они не имели права выезжать в другие европейские страны. В подвластных Швеции портах им запрещалось вступать в непосредственные торговые отношения с приезжими иностранными купцами. Это закрепляло за купечеством прибалтийских городов Риги, Ревеля, Нарвы, Дерпта, а также Выборга и Стокгольма монопольное право на посредничество в балтийской торговле России со странами Западной Европы. Русские и шведские купцы на территории другого государства могли торговать только в городах. Им запрещалось вести розничную торговлю с ремесленниками, крестьянами и другими категориями населения, кроме торговых людей.⁵⁴

Захват Швецией морского побережья России и всей Восточной Прибалтики вызвал еще одну перемену в балтийской торговле, положив начало прямой русско-шведской торговле.⁵⁵ Если в XVI — начале XVII в. русские торговые люди не бывали в Стокгольме и не вступали в прямые торговые сношения с тамошними купцами, то с 1626 г. начались их регулярные поездки в шведскую столицу. В 1637 г. в Стокгольме был устроен русский гостиный двор, просуществовавший весь XVII в. и ставший единственным местом в Западной Европе, куда ежегодно приезжали десятки торговых людей из Новгорода, Тихвина, Олонца и Ладоги.

С самого начала прямая русско-шведская торговля носила преимущественно активный характер с русской стороны. Шведские купцы, стесненные в оборотных средствах и не имевшие значительного опыта активной морской торговли, в ней почти не участвовали и крайне редко предпринимали торговые поездки через Балтийское море в русские владения. Неудивительно, что под именем торговавших в русских городах «свейских торговых людей» скрывались прибалтийские немцы из Ревеля, Риги и Нарвы.⁵⁶

Соперничая с Англией и Нидерландами в торговле с Россией, Швеция не только стремилась к достижению господства над балтийской торговлей, но также пыталась отвлечь русскую торговлю от Архангельска к Ревелю, Нарве и Ниеншанцу. Большие надежды при этом возлагались на Ниеншанц, населенный шведами, немцами, русскими и ижорцами. Шведский король Густав II Адольф и его преемники в XVII в. намеревались превратить его в крупный центр экспортно-импортной торговли с Россией. В 1632 г. Ниеншанцу были предоставлены права, льготы и привилегии шведского коронного города. Уже в 1638 г. здесь существовала таможня.⁵⁷ В том же году Ниен получил право вести торговлю с иностранцами и отправлять свои морские суда во все владения Швеции и в зарубежные страны.⁵⁸

Приезжая в Ниен, русские торговые люди останавливались на постой у местных жителей. Часть товаров распродавалась на месте, остальные вывозились в Стокгольм и другие города Швеции. Важно отметить, что на всем протяжении XVII в. в экспорте русской стороны преобладали ремесленные изделия: простые дешевые ткани (полотно, холст, точиво, крашенина, сермяжное сукно), выделанные шкуры и кожи, кожаные изделия, рукавицы, мыло, ножи, пилы, плуги, поташ и даже селитра. Одновременно вывозились сырые кожи, обработанные меха, лен, пенька, хмель, сушеное мясо, говяжье и свиное сало, сушеная и вяленая рыба, хлеб, транзитный шелк, шелковые ткани и покрывала.⁵⁹

Первое место в русском импорте из Швеции через Ревель, Нарву и Ниеншанц занимала медь различных сортов. В основном она приобреталась в слитках и в виде металлического лома («медь ветошь» или «обрески»). Вывозились также медные деньги и плоты — большие доски из высокосортной меди с вычеканенным на них королевским вензелем, которые затем шли на переплавку, листовая латунь («зеленая медь»), медная проволока, готовые изделия — кубы и трубы — оборудование для винокурения, котлы, кувшины, тазы и т. д. Вторым по значению вывозным товаром являлось «прутовое» и «досчатое» (слитки в виде доски) железо. В меньшем количестве в Россию поступали сталь в бочках, кровельное железо и металлоизделия — железные ножи, топоры, лопаты, якоря, гвозди и др.⁶⁰

Из цветных металлов ввозились в небольших количествах серебро в слитках и изделиях, олово и оловянная посуда, а также свинец, поставляемый в Стокгольм из Англии, сера и некоторые другие товары. Важнейшим видом металлических изделий были предметы вооружения: пушки, ядра, мушкеты, холодное оружие, доспехи и металлические пластины для их изготовления.⁶¹ Однако, как указывал И.П. Шаскольский, «вывоз предметов вооружения производился лишь эпизодически, большей частью в результате официальных сношений между обоими правительствами».⁶² Железо, медь и металлические изделия составляли в 1685 г. около 92%, в 1697 г. — более 98, а в 1698 г. — более 95% общей стоимости товаров, вывозимых из Стокгольма русскими купцами. Их доставка осуществлялась в основном на судах новгородских, тихвинских, олонецких и ладожских торговых людей через Ниеншанц. Часть железа и меди поступала в Россию в результате транзитной торговли, при посредничестве немецких и частично шведских купцов через Ригу, Ревель, Нарву и Ниеншанц.⁶³

Несмотря на заинтересованность двух стран в торговом обмене, отношения между ними в рассматриваемый период складывались противоречиво, а порой конфликтно, о чем свидетельствуют сохранившиеся документы. В 1630—1640-е гг. русские люди, торговавшие в шведских владениях, неоднократно обращались с индивидуальными и коллективными челобитьями к русскому правительству, добиваясь защиты своих интересов на территории Швеции. Они требовали «довольной торговли» во всех местах, с представителями всех сословий и со всякими приезжими людьми, добивались права розничной торговли, хотя это расходилось с буквой Столбовского мира, жаловались на повышение пошлин и на то, что их стали взимать не в «прямых таможнях», а в пограничных городах с еще не проданных товаров. Не нравилось им и то, что уплату пошлин заставляли производить не медными деньгами, как раньше, а ефимками, запрещали вывозить из Шведского государства медные деньги и т. п. Русские послы доводили эти и некоторые другие требования до шведской стороны.⁶⁴

К числу характерных можно отнести челобитье 1639 г. в Посольский приказ ладожских торговых людей А. Романова и П. Прокофьева. Они жаловались на то, что в Канцах над ними было учинено форменное насилие: тамошний таможенник фактически принудил их уступить соболей за вознаграждение, вдвое уступавшее фактической стоимости пушнины.⁶⁵ В 1642 г. в Посольский же приказ обращался новгородский торговый человек Ф. Степанов. Он сообщал, что в Канцах с его непроданного товара взыскивалась пошлина, чего прежде не делалось.⁶⁶ В обоих случаях за подписью царя Михаила Федоровича направлялись грамоты шведской королеве Кристине. В одной из ответных грамот Кристина ссылалась на свой указ 1642 г., согласно которому купцы, уплатившие налог в Ниене, могли затем беспошлинно торговать в Швеции, располагая прямыми отписями («пасами»), «что с тех их товаров в Невском устье пошлина взята».⁶⁷

Купцы возмущались и тем, что, уплатив пошлины в пограничном Ниеншанце и получив там квитанции об уплате пошлин, они не избавлялись от повторного досмотра у стокгольмской пристани привозных русских товаров. Возникали также осложнения другого порядка: «...канецкий таможенник, — указывает Э.Д. Рухманова, — часто умышленно вписывал в "пасы" меньше товаров, чем было на русских судах, и тогда при проверке в других шведских портах таможни конфисковывали излишки русских товаров. Кроме того, канецкие бургомистры стали взимать на свои городские расходы с каждого проходящего на запад русского судна от 50 копеек и выше (в зависимости от размеров судна). При вывозе товаров из Швеции по невскому пути русские торговые люди платили пошлины в Швеции».⁶⁸

В 1640-е—первой половине 1650-х гг. шведские власти отвергали все русские претензии. Вместе с тем в 1643 г. в Ниене было введено льготное пошлинное обложение товаров, привозимых из России: с них полагалось взимать лицент — торговую пошлину в размере 2% и порторий — вывозную (транзитную) пошлину в размере 1%. Устанавливался фиксированный перечень русских товаров, подлежавших обложению пониженной пошлиной. В нем значились различные меха, бараньи шкуры, юфть, ворвань, окорока, сало, воск, лен, пенька и шелк. «Все остальные товары, — уточнял И.П. Шаскольский, — не вошедшие в этот список, должны были облагаться обычной (более высокой) пошлиной».⁶⁹ Шведы также разрешили «повольную торговлю» во время ежегодных городских ярмарок, «когда русским разрешалось вести торговлю оптом и в розницу, и не только с купцами данного города, но и с людьми всех других сословий, и с приезжими крестьянами, и с иноземными купцами, но также только в пределах данного города».⁷⁰

В 1648 г. в Швеции был принят новый таможенный устав, согласно которому отменялись таможенные пошлины с продажи любых русских товаров, привозимых в Ниеншанц, Нарву и Ревель. Более того, русские торговые люди получили право вести здесь оптовую торговлю с приезжими гостями из третьих стран без посредничества местного купечества, складировать и вывозить любые товары. При этом они были избавлены от платежа пошлин с покупки. Лишь при вывозе их товаров из Ниена, Нарвы и Ревеля морским путем с них взималась незначительная пошлина — порторий в размере 2%.⁷¹ Русским купцам разрешалось торговать в розницу мехами, юфтью, сафьяном. Впрочем, это правило не распространялось на мыло, рукавицы, тюфяки, одеяла и некоторые другие товары, правом продажи которых в розницу обладали лишь подданные шведского короля.⁷²

По всей видимости, Россия не придавала слишком большого значения всем этим торговым и таможенным уступками со стороны Швеции. Не смирившись с территориальными потерями, она в 1656 г. начала войну за возвращение Ижорской земли. В ходе военных действий, продолжавшихся до 1658 г., Ниеншанц был уничтожен русской армией и на время прекратил свое существование. «Русские гостиные дворы в Стокгольме, Риге, Ревеле и Нарве, — указывал И.П. Шаскольский, — шведские гостиные дворы в Новгороде и Москве и использовавшийся шведскими подданными-купцами немецкий гостиный двор в Пскове были закрыты, находившиеся во дворах товары подданных враждебной стороны были конфискованы местными властями».⁷³

<<   [1] ... [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] ...  [88]  >>