М.М. Шумилов. "Торговля и таможенное дело в России: становление, основные этапы развития (IX-XVII вв.)"

1.2. Великий Волжский путь

Крайними пунктами обширной международной торговли, развернувшейся с VIII в. по Великому Волжскому пути, являлись берега Балтийского моря и о. Готланд на севере и западе и Хазарское государство (Хазарский каганат) на юге. Последний возник в VII в. на Северном Кавказе, в Азовском регионе и бассейне нижней Волги. Его географическим средоточием стали северокавказская территория и треугольный выступ к северу между нижним Доном и дельтой Волги.¹⁰⁹ Население представляло собой смешение местных земледельческих племен, «яфетическую» основу которых в разное время разбавляли сарматские, гунно-булгарские и угрские культурно-этнические включения, и пришлых тюркских кочевников, завоевавших регион еще в VI в.¹¹⁰

Важнейшими хазарскими городами были Итиль (Итил, или Атил), Хамлидж (Хамлих или Хамлых), Семендер, или Самандар, и Беленджер, или Баланджар. Первый находился в дельте Волги, второй — предположительно в большой излучине Дона, третий — у каспийского побережья Северного Кавказа, четвертый — где-то в середине Кавказского хребта между Семендером и Дарьяльским ущельем. Из крепостей следует назвать Астрахань, Тмутаракань, или Таматарху (в дельте р. Кубань), Саркел, или Белую Вежу (в нижнем течении р. Дон). Более точно границы Хазарского государства очертить невозможно, так как должно быть сделано различие между собственно хазарскими землями и территориями различных племен, населявших степные и лесостепные просторы до Днепра, подчиненных каганату, но пользовавшихся некоторой автономией.

В VIII в. хазары подчинили себе восточнославянские племена северян, вятичей и радимичей, обложив их данью.¹¹¹ А.П. Новосельцев допускает, что и «поляне дважды подчинялись хазарам, но оба раза ненадолго».¹¹² Следы своего влияния хазары, владевшие южными славянскими племенами, оставили в титуле князя киевского — «каган», названиях многих селений около Киева и т. д. Впрочем, В.О. Ключевский, М.К. Любавский, В.А. Бутенко утверждали, что хазарское иго, по сохранившимся в летописи преданиям, было для днепровских славян не особенно тяжело. Напротив, лишив восточных славян внешней независимости, оно доставило им определенные экономические выгоды.¹¹³ Г.В. Вернадский тоже считал, что хазарское господство было намного мягче по отношению к подчиненным народам, чем господство авар и даже булгар.¹¹⁴

Местонахождение Хазарского государства позволяло ему контролировать точки пересечения наиболее важных торговых путей Западной Евразии. Неудивительно, что охрана торговых путей из Европы в страны Передней (Западной) Азии «составляла главную цель политики кагана, а вознаграждался он сбором таможенных пошлин с караванов судов, курсировавших на север и на юг, на запад и на восток».¹¹⁵ Таможенные пошлины с товаров (торговая десятина) взимались на всех дорогах, а также в морских и речных портах, например в Итиле на Волге и Саркеле на Дону. Причем значение этого источника доходов неуклонно возрастало.¹¹⁶ Таким образом, с самого начала своего существования Хазария активно участвовала в международной транзитной торговле. Однако нам почти ничего не известно о торговой деятельности самих хазарских купцов, способных (при отсутствии собственного флота) совершать на своих лодках лишь «недалекие перевозки».¹¹⁷ Г.В. Вернадский высказывал предположение, что страны Востока в Русской земле могли представлять «булгарские, хорезмские и кавказские купцы».¹¹⁸ По мнению целого ряда авторов, активную роль в транзитных перевозках товаров через Итиль играли евреи, которые, говоря на разных языках, уже в IX в. «путешествовали с запада на восток и с востока на запад морем и сушей, захватывая в свои орбиты и южную Русь».¹¹⁹ А.П. Новосельцев считает, что и в Хазарии «торговля полностью находилась в руках еврейских купцов, живших во всех городах страны».¹²⁰

Столичными городами каганата были сначала Семендер, население которого отличалось многонациональным составом («у мусульман были мечети, у христиан — церкви, а у евреев — синагоги»), затем — Итиль (с начала VIII в.), также представлявший собой огромное разноязычное торжище. Распространение нескольких мировых религий в хазарском государстве отчасти было результатом международного характера его торговых отношений, благодаря которым в хазарских городах «оседало много иностранных купцов». При этом социальные верхи самой Хазарии исповедовали иудаизм.¹²¹

Известно, что еще в VIII в. варяги — выходцы из Швеции, Норвегии и Дании — появились в Старой Ладоге. Тогда же они могли достигнуть верховьев Западной Двины, Днепра и Волги и войти в зону славянской колонизации, уже распространившейся на Верхневолжье. Затем скандинавы проникли в Ростово-Суздальский регион. К этому их побуждали как внутренние, так и внешние причины (захват арабами южного Средиземноморья и Испании в VII — начале VIII в. на какое-то время дезорганизовал торговые связи между Западной Европой и Востоком). Г.В. Вернадский допускал, что уже в 30-е гг. VIII в. варяги потеснили мадьяр в верховьях Оки и Северского Донца и захватили их укрепленный город Верхний Салтов. Затем они двинулись вниз по течению Донца и Дона и в конце концов добрались до Приазовского и Северокавказского регионов, установив свой контроль над донецко-донским речным путем, который удерживали почти до середины IX в.¹²²

В Приазовье варяги должны были вступить в тесные сношения с племенами асов, некоторые из которых были известны как рухс-асы («светлые асы»), или роксоланы, или рокасы (рогасы), принадлежавшие к восточной группе антов, локализовавшейся в районе нижнего Дона и на побережье Азовского моря во второй половине VII в. Эти асо-славяне могли иметь корабли для плавания по Азовскому морю или вдоль его берегов, а также участвовать под хазарским контролем в международной торговле, иметь постоянные подворья в Итиле, а также, возможно, и в других хазарских городах.¹²³

Предположительно в конце 730-х гг. асы, которых в то время хазары не в силах были защитить, добровольно отдались под власть варягов. «Отряд шведов, контролировавший местные племена асов и рухс-асов (русь), — допускал Г.В. Вернадский, — видимо, не был многочисленным, и постепенно шведы не только смешались со своими вассалами, но и приняли их название и сами стали известны сначала как асы, а затем как русь».¹²⁴ По мнению Г.В. Вернадского, «новые объединенные русы» сначала признавали над собой господство хазар, но затем порвали с ними и около 825 г. основали «Русский каганат» с центром в дельте р. Кубань, просуществовавший до середины IX в. Это было сильное государство того же типа, что и государства хазар и волжских булгар, т. е. имевшее главной целью контроль над важными путями международной торговли. По Дону, нижней Волге и Каспийскому морю купцы-русы вели торговлю с Хазарией и арабскими странами, главным образом мехами. В этом отношении их экономическая деятельность «была аналогичной деятельности волжских булгар. Чтобы обеспечивать доставку мехов с севера (по верхне-донецкому пути. — М.Ш.), русскому кагану приходилось быть в контакте с некоторыми славянскими и финскими племенами верхневолжского региона».¹²⁵ В.В. Седов же локализует Русский каганат в междуречье Днепра и Дона. По его мнению, это было первое славянское политическое образование, этническую основу которого составляли «русы» — носители волынцевской культуры, восходившие истоками «к антскому формированию, которое сложилось в условиях взаимодействия части славянского населения с позднескифско-сарматским миром».¹²⁶

Прямые торговые контакты Скандинавии с Северной Русью, регионом верхней Двины и оз. Ильмень, установленные в первой половине IX в., обусловливались не только потребностью сношений Скандинавии с Востоком. Русская сторона сама остро нуждалась в некоторых скандинавских и европейских товарах, особенно в оружии. Это подтверждается многочисленными находками на территории Руси франкских мечей и ланцетовидных наконечников стрел. Кроме того, товарами массового ввоза из Скандинавии на Русь являлись различные характерные детали костюма, среди которых первое место занимают разнообразные фибулы — застежки для стягивания краев верхней и нижней одежды. К предметам скандинавского происхождения также принадлежат боевые топоры — секиры, франкские мечи каролингского типа, длинные кинжалы — скрамасаксы, круглые щиты с железными умбонами, массивные браслеты с S-видным орнаментом, железные шейные гривны с подвесками — «молоточками Тора» и т. д. В Скандинавии обнаружены изделия русских ремесленников XI в., в том числе пряслица из овручского шифера, киевские вещи с эмалью, глиняные игрушки с цветной поливой и т. д.¹²⁷ Согласно Б.А. Рыбакову, в IX—XI вв. скандинавы могли составлять определенную конкуренцию новгородцам в походах за пушниной в бассейнах Северной Двины, Пинеги, Мезени, Печоры, Камы и за Уралом.¹²⁸

Говоря о начальном периоде участия скандинавов в восточной торговле, В.В. Седов проявляет известную осторожность. Опираясь в своих выводах на данные археологии, он указывает на редкие находки скандинавского происхождения в комплексах VIII — первой половины IX в.: «Если для первой половины IX в. можно говорить лишь о двух пунктах, где встречены скандинавские находки, для второй половины IX в. о шести-семи, то в следующем столетии число таких пунктов возрастает до 70».¹²⁹ Г.С. Лебедев обращал внимание на многосторонний, глубокий характер русско-скандинавских связей. При этом он исходил из того, что в IX—XI вв. через Русь в Северную Европу поступило 4—5 млн марок серебра (800—1000 т. — М.Ш.), которые «невозможно было получить непосредственно путем грабежей, так как они накапливались здесь в результате многоступенчатой транзитной торговли славян с мусульманским миром и Византией».¹³⁰ Разделяя в принципе мнение Г.С. Лебедева о том, что Русь сумела подчинить движение викингов своим политическим целям, И.В. Дубов полагал, что на всех этапах русско-скандинавских отношений в IX—XI вв. реальное участие варягов в торговых делах Руси сводилось к тому, что они «действовали сугубо в рамках связей Руси с Севером и Востоком и в рамках формирующейся древнерусской раннефеодальной экономической и государственной структуры. Они быстро приспосабливались к любым новым условиям, подчинялись местным обычаям, приобретали элементы материальной и духовной культуры, меняли свои религиозные представления и в конце концов органично вписались в древнерусскую экономическую общность. Но определенные элементы их культуры все же проявились в находках на поселениях, рунических надписях и знаках, погребальной обрядности».¹³¹ Уже в X в. скандинавы фактически растворились среди словен и финно-угров в Волго-Окском междуречье. «Находки вещей, — полагает В.М. Потин, — так или иначе связанных со скандинавскими странами, даже в географически близком Приладожье становятся сравнительно редкими со второй четверти XI в.».¹³² В конце XI в. скандинавские культурные элементы исчезли полностью.¹³³

В торговом обмене по принципу «товар на товар», который завязался между балтийским Севером и арабским Востоком, также посредничали волжские булгары (болгары волжско-камские), буртасы, угры, асы и некоторые другие народы.

Возможно, что волжские булгары — предки чувашей и казанских татар — первоначально представляли собой тюркизированных угров.¹³⁴ Они также могли происходить от одной из булгарских орд, откочевавшей в середине VII в. из Приазовья в район средней Волги и Камы под давлением тюрко-хазар. Со временем в Среднем Поволжье возникли города — Булгар¹³⁵ и Сувар. Волжские булгары, быстро уяснив выгоды своего географического положения, стали извлекать немалые барыши за счет внешней торговли. Значительные доходы поступали от сбора таможенных пошлин.¹³⁶ Арабские источники свидетельствуют, что торговля иностранных купцов в Булгарской земле, так же как и в Хазарии, была обложена 10-процентной пошлиной.¹³⁷

В какой-то мере булгарская торговля зависела от доброй воли хазарского кагана, контролировавшего низовья Волги и Дона, «и, конечно, из булгарских товаров изымалась десятая часть в соответствии с основными предписаниями Хазарии».¹³⁸ Г.В. Вернадский также настаивал на том, что «первоначально зависимость булгар от хазар была не только экономического, но и политического характера. Скорее всего, поволжские булгары признавали над собой сюзеренитет хазарского кагана по крайней мере до середины восьмого века».¹³⁹

В IX—X вв. Волжский Булгар, расположенный недалеко от впадения Камы в Волгу, сделался главными воротами, основным транзитным центром волжской торговли и «единственным местом, через которое шла торговля Руси с Востоком».¹⁴⁰ А.П. Новосельцев полагает, что уже в IX в. в Волжском Булгаре существовала торговая фактория, где могли встречаться мусульманские купцы с русскими.¹⁴¹ «Русские купцы, — писал П.П. Мельгунов, — приходили в Булгар на лодках целыми дружинами, так же как ходили и в Византию; здесь они строили свои балаганы, привозили идолов, совершали молитвы и похороны <...> в балаганах раскладывали они для продажи свои товары».¹⁴² Участок водного пути от Булгара до Итиля суда проходили за 20 дней, а в обратном направлении, против течения, плыли около двух месяцев.¹⁴³

<<   [1] ... [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] ...  [88]  >>