М.М. Шумилов. "Торговля и таможенное дело в России: становление, основные этапы развития (IX-XVII вв.)"

5.4. Торговые пошлины

1) Тамга — торговая, вещная, фискальная пошлина за право торговли привозным товаром. В XIV в. тамга иногда называлась «торговой пошлиной», а в XVI в. — «рублевой пошлиной». Взималась преимущественно в денежной форме, составляя фиксированную долю продажной («таможенной») стоимости товара.

Тамга взималась с различных привозных товаров, исключая пшеницу, рожь, овес, солод, ячмень, коноплю, гречу, горох, крупы, толокно и т. п. С конца XV в. тамгой облагались и деньги приезжих купцов, на которые производились товарные закупки. В этом случае взимаемая пошлина могла называться искунным (кунным, скунным) — от древнерусского слова «куна».⁶⁵ Некоторые продовольственные товары (соль, сушеная рыба), дрова облагались тамгой в зависимости от ситуации. Не подлежали ей и съестные припасы стоимостью менее 2 алт. За редким исключением, не платили тамгу и с продажи товаров местного производства («Кто продает свое домашнее, тот тамги не дает; а который имеет прикупом торговати, и тот тамгу дает»).⁶⁶

Различались и сами принципы обложения тамгой: 1) с целого ряда товаров она взималась не с цены, а с самого предмета. «Так, — отмечал Д.А. Толстой, — взималась пошлина деньгами с известного количества хмеля, с известной величины сукна, кожи, холстов, овчин, понев и т. п.»;⁶⁷ 2) для отдельных сельскохозяйственных продуктов ее оклад определялся «с воза» или «саней»;⁶⁸ 3) иногда тамга взималась в натуральном выражении, например, в виде десятого с мелких товаров: рогож, лык, мочалок, лаптей, меда, воска, хмеля и т. д.;⁶⁹ 4) с товаров весчих тамга могла взиматься в большем размере, чем с товаров невесчих; 5) с «лесного товара» (бревна, дрова, доски, рогожи, хомуты, лыки, зола, гробы) тамга взималась в меньшем размере; 6) иногда ставка тамги зависела от вида и типа транспортного средства, доставившего товар.⁷⁰ Однако, как справедливо указывал С.А. Шумаков, если ставка тамги устанавливалась по количеству или качеству товара, то тут имеем дело с тамгою в обширном смысле или же со смешением ее с другими пошлинами.⁷¹

Непростым представляется вопрос о «технологии» взимания главной торговой пошлины. Так, Д.А. Толстой, Н.Я. Аристов, С.Н. Никольский полагали, что тамгу платили при совершении самой сделки купли-продажи с товаров, действительно проданных (непроданные товары не облагались тамгой).⁷² Им возражали Е.Г. Осокин, В.И. Сергеевич, С.А. Шумаков, по мнению которых, таможенное обложение совершалось прежде продажи товаров, при самом их привозе.

Действительно, уже при явке приезжие купцы обязаны были назвать цену привозным товарам. В свою очередь головы и целовальники производили таможенную оценку, которая и принималась во внимание при начислении и уплате пошлин. «Следовательно, — утверждал Е.Г. Осокин, — тамга падала не на действительно рыночную цену товаров, а на оценочную, которая могла быть или ниже настоящей цены, или выше».⁷³ Так, согласно Суздальской уставной таможенной грамоте (1606), таможенным головам и целовальникам Суздаля надлежало у приезжих гостей, торговых людей Московского государства и иноземцев «их товары ценити прямо вправду (чего которой товар стоит так и ценити), да и те всякие товары и товаром цену писати в книги перед собою подлинно, да по тем книгам у гостей и у торговых людей имати таможником в Суздале на посаде и в торжинех, которые к Суздальской тамге приписаны, таможенные всякие пошлины».⁷⁴

В.И. Сергеевич и С.А. Шумаков также были убеждены, что тамга взималась со стоимости привозного товара «по особой оценке» до разгрузки его на гостином дворе. В этом они усматривали «чисто татарский обычай», укоренявшийся лишь там, где татарское присутствие было непосредственным (в Новгороде и Пскове тамга была введена лишь после их покорения Москвой).⁷⁵ Возражая Н.Я. Аристову, С.А. Шумаков настаивал, что уплата тамги лишь иногда происходила при продаже товаров, чаще же при самом привозе их из города и села. Причем оценка товара производилась таможенными головами и целовальниками при участии «добрых и лучших людей» после объявления торговыми людьми цены своих товаров при самой явке. В защиту тезиса о взимании тамги с оценочной стоимости товара Шумаков приводил и тот аргумент, что «необходимость предварительной явки делала невозможным неплатеж тамги».⁷⁶ К этой же версии склонялся и А.Ц. Мерзон. На основании глубокого изучения таможенных книг XVII в. этот автор пришел к выводу о фактической невозможности представителям местной таможенной администрации «установить цены реальных торговых сделок, совершаемых многочисленными клиентами таможни».⁷⁷

Наиболее обстоятельно рассматриваемый вопрос был изучен К.В. Базилевичем. Во-первых, им было установлено, что явленный товар во всех случаях подлежал количественной оценке со стороны представителей таможни. При этом в таможенной книге против записей на полях указывалось имя того целовальника, который «считал» товар. Во-вторых, обычно в одной и той же таможне применялись и оценка по «продажной цене», и «условная таможенная оценка». В последнем случае заявленная или реальная рыночная цена купеческого товара подвергалась пересмотру. Если же таможенная пошлина взыскивалась в конце года, то в большинстве случаев «при регистрации актов продажи заносилось лишь количество проданного товара без указания цены. Последняя установилась после окончания года, когда подводился итог всем годовым операциям... Цена, установленная в конце года, не могла быть фактической ценой конкретных сделок купли-продажи». В-третьих, экспертная (условная) оценка таможни могла почти совпадать с рыночной ценой текущего года, а могла и значительно отличаться от последней. Именно она и преобладала в отношении количественной регистрации товаров и их стоимости в большинстве городов на европейской части страны. Немаловажную роль при такой оценке «играл субъективный момент, зависевший и от степени подготовленности и опыта лица, производившего оценку, и от стремления избежать недобора, связанного с длительной московской волокитой, губительно действовавшей на собственные торговые занятия».⁷⁸

Таким образом, вопреки тому, что многими уставными таможенными грамотами «верным людям» и откупщикам вменялось в обязанность справедливо оценивать товары, не корыстоваться пошлинами и «под опасением государевой опалы» не брать «посулов и поминков», нередкими были случаи, когда в таможне произвольно завышались, а иногда и занижались (с целью привлечения иногородних купцов) количество и стоимость привозных товаров по сравнению с рыночными ценами, а сами товары задерживались на длительное хранение. Порой случалось, что явленный товар, уже оплаченный тамгой, не находил сбыта. По предположению Е.Г. Осокина, уплаченная пошлина при вывозе непроданного товара не возвращалась; она как бы засчитывалась (на товар накладывались узолки и печати, а купцу выдавалась выпись, увольнявшая его от уплаты пошлин в другом месте при продаже). Зачет тамги с привозных денег производился подобным же образом.⁷⁹ Как можно заметить, реальная торговая практика вступала в противоречие с предписанием уставных грамот о невзимании тамги с привезенного, но непроданного товара.

Спорным остается и вопрос о размере тамги. Так, И.Я. Рудченко определял обычную ставку тамги в 1 алт. с рубля, или 3%. П.П. Мельгунов также полагал, что «пошлины, которые обыкновенно татары брали с торгующих купцов, равнялись 3%». И.П. Козловский бездоказательно утверждал, что «обычная таможенная пошлина равнялась 7 деньгам с рубля стоимости товара».⁸⁰

В то же время из уставных таможенных грамот и таможенных книг следует, что обычная ставка тамги составляла 4 московские деньги с рубля таможенной стоимости товара, или около 2%.⁸¹ Справедливо определяя минимальное и максимальное значения тамги в 3 и 7 д. с рубля соответственно, Д.А. Толстой отмечал, что «чаще других встречающаяся величина тамги есть полторы деньги с местных жителей и четыре деньги с жителей прочих областей».⁸² К.Н. Лодыженский соглашался с ним, также указывая, что наиболее часто встречались оклады тамги от полутора до 4 д. с рубля, или от ¾% до 2%.⁸³ Вместе с тем этот автор допускал принципиальную неточность, определив экстремумы тамги в пределах ¼—7% с цены. Ошибался и И.М. Кулишер, который некритически воспроизвел эти данные, воспользовавшись таблицей К.Н. Лодыженского. Фактически он разделил мнение, что, по Новгородской таможенной грамоте 1571 г., тамга взималась в размере «¾ проц. с горожан, 2 проц. с жителей области, 4 проц. с иногородних, 7 проц. с иностранцев». Более того, приравняв деньгу к копейке, а алтын к шести копейкам, И.М. Кулишер допустил целый ряд других неточностей, утверждая, например, что «по Белозерским грамотам 1498 г. и 1551 г. с горожан взимается ½ проц., столько же с жителей области, с иногородних же 6 проц» (на самом деле ¼% и 3%).⁸⁴ К сожалению, эти ошибочные суждения дореволюционных авторов (со ссылками на К.Н. Лодыженского) продолжают воспроизводиться в современной учебной и научной литературе.⁸⁵

По нашему мнению, максимальная ставка тамги не могла значительно превышать 3%. Во-первых, тамга не являлась единственной таможенной пошлиной. Во-вторых, на протяжении XIII — первой половины XVII вв. таможенное обложение торговых людей непрерывно возрастало. В-третьих, оклад единой рублевой пошлины (1653), составлявшей 5% цены товара, никак не мог уступать размеру тамги предыдущего периода, поскольку был призван компенсировать вообще все пошлины, взимавшиеся до того времени в Московском государстве.⁸⁶ Даже пошлина с иностранцев, торгующих в Москве и других городах, кроме Архангельска, была определена Торговым уставом 1653 г. в 2 алт. с рубля, или 6% с цены. Что же до Новгородской таможенной грамоты 1571 г., то следует обратиться к самому источнику, из которого следует, что таможенникам положено было взимать пошлину с торговых иноземцев «с рубля с новгородского по семи денег по новгородскую». Зная о том, что рубль новгородский соответствовал в то время 2 р. 5 алт. 2 д. московским, т. е. 216 коп., а новгородская деньга ничем не отличалась от московской копейки, несложно подсчитать, что максимальная ставка тамги в XVI в. составляла около 3.2%.⁸⁷

Следует иметь в виду, что нередко за тамгой скрывались другие пошлины. В ряде случаев она взималась «с помещения на воз». Иногда ею назывались узолки, номерное и даже мыто. Пошлина с продажи недвижимости также могла называться «тамгой». Вместе с тем такие пошлины, как поштучное (с продажи коровы), пятенное (с продажи или мены лошади), с продажи дома, двора и другие, со временем приобрели фактическое значение рублевой пошлины — тамги.

Платили тамгу и продавец, и покупатель, «впрочем, — как отмечал Е.Г. Осокин, — обыкновенно только приезжий».⁸⁸

2) Весчее (вес, с весу, весовое, весчая пошлина, весчие деньги, пудовое и т. д.): 1) пошлина за взвешивание на казенных весах «весчих», или «весовых», товаров, к числу которых принадлежали металлы, соль, икра, масло сливочное, сало, воск, мед, квасцы, пенька, ладан, тимьян и др.;⁸⁹ 2) разновидность рублевой пошлины, взимавшейся таможенными пудовщиками, весовщиками и их «робятами» одновременно и за взвешивание, и за право продажи (с конца XVI в. операцию по взвешиванию могли производить сами торговые люди, хотя и под контролем пудовщика).⁹⁰

Как правило, сбор «с весу» представлял собой фискальное дополнение к тамге, а размер его, уступая ставке тамги, обычно составлял 2 д. с рубля, из которых одна взыскивалась с покупателя, а другая — с продавца. Так, согласно уставным таможенным грамотам Дмитрова (1521), Новгорода (1571), Суздаля (1606), за взвешивание «весчих» товаров с русских торговых людей взималось как с покупателя, так и с продавца по деньге с рубля.⁹¹

Размер весчего мог варьироваться в зависимости от свойств товара и от того, из каких мест приезжал торговый человек (с иногородних и торговых иноземцев весчее взималось в большем размере). В указанных выше грамотах с иноземцев (а по Дмитровской грамоте — также и с русских торговых людей из Новгорода, Пскова и Твери) за взвешивание воска, меди, свинца, олова, икры, меда и т. п. пудовщикам полагалось «имати с купца по две денги (с рубля. — М.Ш.), а с продавца по две денги ж (с рубля. — М.Ш.); а взвесит рогозину или мех или пошев соли, и таможником у них имати с того с одного с купца по две денги, а с продавца по две денги ж».⁹²

В торговле «весчими» товарами встречались ограничения. Зачастую их не разрешалось продавать в розницу. Прежде всего этот запрет распространялся на торговлю иногородних купцов: «...приезжим торговым людем соль продавать <...> рогожами, а мелкою статьею, в пуды и в полпуды и в чети, продавать иногородним торговым людем не велено».⁹³ От весчей пошлины были избавлены купцы и продавцы товара на сумму меньше 5 алт.⁹⁴ После 1653 г. весчее взыскивалось только с покупателя в виде мелочного дополнения к рублевой пошлине.

<<   [1] ... [57] [58] [59] [60] [61] [62] [63] [64] [65] [66] [67] [68] ...  [88]  >>