М.М. Шумилов. "Торговля и таможенное дело в России: становление, основные этапы развития (IX-XVII вв.)"

По окончании в Архангельске торга всякий торговый иноземец обязан был представить гостю точную опись оставшимся у него непроданным товарам, чтобы царь по той описи «мог видеть, не понадобится ли ему который-либо из означенных (в ней) товаров».²³⁸

5. Таможенное оформление товаров, вывозимых из Архангельска в Москву и внутренние города русскими людьми. Если кто-либо из русских купцов после торгов в Архангельске собирался везти свой товар к Москве и «в Русь», ему следовало предъявить в таможне «гостю с товарыщи роспись всему товару порознь» с указанием имени судовладельца, «в чье судно ему класти». Гостю надлежало скопировать ту роспись в таможенную книгу, а затем, подписав ее и печать приложив, «отдать тому купцу, хто подал. И против той росписи у него досмотреть, и после досмотру вольно ему те свои товары в суды класти» (ст. 14). «Лишние товары», выявленные в ходе досмотра, подлежали конфискации в пользу великого государя (ст. 15).

Купленные русскими купцами в Архангельске иностранные товары грузились на суда-дощаники. После завершения погрузочных работ корабельщик обязан был принести в таможню «роспись всем товарам, которые кладены в судно, и чье то судно, и чей товар, написать имянно» (ст. 16). Это обусловливалось не только тем, что судно могли арендовать несколько купцов. «Досчаники... — писал Н.И. Костомаров, — иногда принадлежали самим хозяевам товаров, а иногда другим лицам, занимавшимся судовым промыслом, преимущественно жителям Вологды, куда отправлялись товары».²³⁹ До уничтожения торговых привилегий англичан по Северной Двине и Сухоне ходило до 40 судов, принадлежавших Московской компании.²⁴⁰

Затем таможенное начальство производило сверку корабельщиковой росписи²⁴¹ с отдельными росписями товаров, принесенными прежде каждым из купцов (уже заверенными таможней). В случае их полного соответствия («слово в слово») гостю надлежало выдать корабельщику «выпись» и судно отпустить (ст. 16). Если же при этом выявлялись «лишние товары», то они подлежали конфискации. При этом «отвозных пошлин с руских людей с товаров ни с каких» не взималось (ст. 16).

Воеводам и таможенным головам городов, через которые пролегал обратный путь русских купцов, категорически запрещалось облагать товары последних проезжими пошлинами, чинить им задержку, препятствовать свободному найму извозчиков, кормщиков и других работных людей (ст. 18). В ст. 31 в связи с этим содержалось уточнение: «На Колмогорах, с верху на низ и с низу в верх, в судах товаров не досматривать».

Если купец собирался продать какие-либо из приобретенных в Архангельске товаров по дороге, ему надлежало явить их таможне и уплатить с тех «продажных товаров» пошлину в размере 10 д. с рубля (ст. 19). На вырученные деньги («товарные деньги») любой товар в том же городе приобретался беспошлинно: «...и с тех покупных товаров и з денег, — отмечалось в ст. 20, — пошлин не имать по-прежнему».

Из Вологды в Москву и внутренние города торговые люди отправлялись зимой. Раньше других вывозились товары, закупленные в Архангельске для казны. Их транспортировали на переменных ямских и земских подводах, что составляло повинность местных жителей (дорога пролегала через Ярославль, Ростов, Переяслявль). На этом пути длиной 500 верст было устроено 14 ямов, находившихся друг от друга на расстоянии 30—40 верст. Ямскими лошадьми могли также пользоваться русские и иностранные купцы, «имея при себе вид из приказа и платя известные прогоны». Продолжительность санного пути от Архангельска до Вологды в зимнее время составляла 8 суток, а от Вологды до Москвы — не более 5 суток. Обыкновенно же товары отправлялись обозами, проходившими путь от Вологды до Москвы в зимнее время за неделю-две. В летнее время английские купцы добирались от гавани Св. Николая до Вологды за 14 суток, от Вологды до Ярославля сухим путем еще двое суток, а затем по Волге до Астрахани — 30 суток. Таким образом, весь путь от Архангельска до Астрахани через крупный торговый центр Ярославль занимал 46 суток.²⁴²

6. Таможенное оформление товаров, вывозимых из Архангельска в Москву и во внутренние города иностранцами. Из Архангельска, Новгорода и Пскова разрешалось пропускать в глубь страны только тех иностранцев, «у которых будут великого государя жалованные грамоты о торгах за красною печатью» (ст. 85, 86).²⁴³ Согласно же ст. 56, из порубежных городов в Москву и другие внутренние города России иностранцы могли выезжать свободно, как «похотят». Им лишь надлежало уплатить в Архангельске со своих «заморских товаров» проезжую пошлину (ст. 56). Тем самым воеводы пограничных городов как бы наделялись дополнительной правовой компетенцией в решении вопроса, связанного с пропуском того или иного торгового иноземца к Москве или другому внутреннему городу.²⁴⁴

В таможне иностранцу выдавалась выпись, в которой перечислялись все его товары «имянно, в скольких бочках и в ящиках и в кипах и во всяких местах и ними отпущено за таможенными печатьми каких товаров мерой и счотом и весом» (ст. 58). Непосредственно перед погрузкой товара в русское судно иностранцу полагалось представить в таможню «роспись за рукою» с указанием названия товара и имени корабельщика, «в чье судно класти» (ст. 57).

Погрузочные работы производились под таможенным контролем. Целовальникам поручалось «досматривать накрепко» все товары против купеческой росписи «в бочках и в ящиках и в кипах и во всяких местах <...> везде розбивать, вещие перевесить». Бочки, ящики, кипы и «всякие места» запечатывались таможенной печатью (ст. 58). «Лишние товары» при этом подлежали конфискации в пользу великого государя «бесповоротно» (ст. 57).

7. Таможенное обложение товаров, вывозимых из Архангельска в Москву и во внутренние города иностранцами. Товары, вывозимые иностранцами во внутренние города страны, подлежали «проезжей пошлине». Ее размер составлял одну гривну с рубля (10%) от стоимости провозимого товара, оплата производилась в валюте. «А буде которые иноземцы похотят товары свои от города (Архангельска. — М.Ш.) возить к Москве и в ыные городы, — говорилось в ст. 56, — и им платить с тех заморских товаров у Архангельского города проезжих пошлин по гривне с рубля золотыми и ефимками».²⁴⁵ Правомерность взимания этой пошлины обусловливалась тем, что «руские люди и московские иноземцы пятину и десятину и всякие подати платят и службы служат, а иноземцы ничего не платят» (ст. 56). В том же размере взималась проезжая пошлина с восточных купцов, проникавших в Россию через Астрахань и Путивль (ст. 77, 80).²⁴⁶

Можно предположить, что проезжая пошлина в размере 10% с вина, сахара и леденца не взималась (ст. 56).

Во внутреннем денежном обращении использование валюты (ефимков) строго ограничивалось, а с 1621 г. в стране действовала государственная монополия на покупку ефимков. (Во-первых, правительство опасалось поддельных ефимков; во-вторых, передел ефимков по-прежнему приносил казне ощутимый доход.) В целях ужесточения «валютного контроля» законодатель обязал приезжих купцов объявлять в таможне порубежного города о ввезенных из-за моря золотых и ефимках. Одновременно предусматривалась масштабная скупка этой валюты на русские деньги по фиксированному курсу: «золотой по рублю, а за ефимки любские по полтине» (ст. 73). Это вело к тому, что серебряная копейка утверждалась в качестве единственного законного платежного средства при торговых расчетах на внутреннем российском рынке.

За утайку (недекларирование) ввозимой валюты налагался штраф в размере 10% от суммы нелегального ввоза (ст. 73). Остальная валюта конвертировалась в русские деньги по установленному курсу и возвращалась законному владельцу. В случае же тайного вывоза талеров из порубежного города в глубь страны (к Москве) нарушителя ожидало более суровое наказание: задержанная валюта конфисковывалась в государеву казну (ст. 74).

С иностранцев, продававших свои привозные товары (кроме алкогольных напитков) в Москве и в других внутренних городах, по-прежнему взималось по 2 алт. (6%) с рубля (ст. 59, 64).²⁴⁷ Хотя валюта платежа в этом случае не уточнялась, датский посол Юст Юль, находившийся в России в 1709—1711 гг., указывал, что 6-процентная пошлина, которую должны были уплачивать иностранцы в Москве и во внутренних городах, взималась русскими деньгами.²⁴⁸ Восточные купцы должны были платить в Москве только 10 д. с рубля (ст. 78).

При вывозе «питей» во внутренние города на месте с продажи надлежало взимать пошлину в размере 5 алт. с рубля (15%) «с той продажи» (ст. 53).

Иностранцам запрещалось торговать в розницу («...и по ярмонкам им ни в которые городы с товары своими и с деньгами не ездить и прикащиков не посылать») (ст. 42, 83). Нарушение этого запрета вело к конфискации товаров (ст. 42, 84).

Спиртное разрешалось продавать лишь в объемной таре (в которой оно привозилось), чтобы «на кружечных дворех в сборе государеве казне порухи не было» (ст. 54). За нарушение этого правила предусматривались наказание и штраф (ст. 55).

Иноземцам запрещалось держать товары и весы в своих домах и лавках («мимо гостиных дворов»). Все торговые операции они должны были проводить исключительно через таможню (ст. 68, 71).

Издание в 1667 г. всеобъемлющего акта общегосударственного значения было подготовлено всем ходом социально-экономического развития России. Отразив дальнейший по отношению к Торговому уставу 1653 г. этап кодификации торгового законодательства, Новоторговый устав явился вершиной законодательства в сфере торговли и таможенного дела, заняв в общем ряду законодательных памятников XVII в. одно из первых мест.²⁴⁹

Новоторговый устав 1667 г. обязал архангелогородского голову особо следить за ввозом «узорочных вещей», жемчуга, каменьев и т. п. не только по той причине, что их было легко скрыть при таможенном досмотре, но еще и потому, что ему было велено остерегать торговых людей от покупки таких вещей, «так как и в ыных государствах берегут серебра, а излишние такие вещи покупать забороняют, и у простых нечиновных людей в ношении под заповедью отнимают, чтоб в убожество от того не приходили» (ст. 94).²⁵⁰ По мнению К.Н. Лодыженского, автором этой статьи Новоторгового устава мог быть А.Л. Ордин-Нащокин, а сама она представляла собой «не положительное узаконение, а скорее совет русским торговцам, или, может быть, указание на намерение правительства установить впоследствии, по примеру других государств, высокие пошлины на предметы роскоши».²⁵¹

Основной торговый и таможенный закон страны, отразив особенности русского меркантилизма, стремление правительства покровительствовать крупной отечественной торговле и московскому купечеству, явился вместе с тем первой в истории национального таможенного законодательства попыткой установить в таможенных целях таможенные режимы выпуска для свободного обращения, экспорта и транзита, правила перемещения через внешние и внутренние границы Русского государства товаров и транспортных средств. Обнародованный в мае — июне 1667 г., он стал быстро известен в Москве и других городах, в далекой Сибири и за границей. «Устав торговле» был немедленно передан для информации иностранных купцов «голландской компании стряпчему Григ. Николаеву».

Соглашаясь в принципе с тем, что Новоторговый устав представлял собой первый национальный тариф, в то же время следует указать на спорность суждения С.Н. Никольского о том, что закон 1667 г. окончательно отделил внешние таможни от внутренних и определил внешнеторговый характер пошлин, взимаемых в Архангельске.²⁵² Вопреки утверждению К.Н. Лодыженского о том, что с принятием тарифа 1667 г. было завершено разграничение внутренних и внешних пошлин («внешние таможенные пошлины, — полагал этот автор, — разделялись на ввозные и отпускные, внутренние же — на рублевую (она же проезжая и торговая), перекупную и сборы частно-правового характера»),²⁵³ в тексте основного таможенного закона мы найдем не много прямых указаний о взимании пошлин за право перемещения товаров через границу Русского государства.

По нашему мнению, законодатель в то время еще мало был озабочен разграничением внешних и внутренних пошлин. Даже несмотря на то что ставки таможенного обложения в Архангельске отличались от тех, что применялись в других русских городах, главный критерий дифференциации таможенных платежей заключался в национальности или подданстве купца. При этом торговые иноземцы облагались повышенной пошлиной. С них также взимались платежи, от которых русские купцы были избавлены.

Под определение собственно внешних (экспортно-импортных) пошлин подпадали лишь те из них, которые взимались с отпускных товаров (с иностранцев — 10%, а с русских — 2.5% или 5%, в зависимости от наличия таможенной выписи), а также с привозных вин, водок и сахара (за сам факт их ввоза на таможенную территорию России) и с тех привозных товаров, которые по каким-либо причинам не продавались во время летней ярмарки. Впрочем, с последних пошлина не взималась, хотя это и предусматривалось ст. 75 Новоторгового устава. Такие товары «отъявлялись» — записывались в специальные «отъявочные» книги и хранились до следующего торга.²⁵⁴

<<   [1] ... [79] [80] [81] [82] [83] [84] [85] [86] [87] [88]  >>